Севостьянов Владимир Петрович

Владимир Севостьянов.  Пластика чувств.

Тем, кто впервые знакомится с творчеством художника Владимира Петровича Севостьянова, его картины могут показаться необычными, но они сразу запоминаются. Зрители получают от их просмотра какие-то свежие ощущения. Эти картины с первого взгляда притягивают, завораживают, создают настроение. У меня тоже невольно возник такой вопрос: «В чем же заключается такая их притягательная сила,  что в них есть такого, что они заставляют людей подолгу задерживаться возле них?».
Вспоминаю случай, на областной выставке во Владимире в 2010 году, на которой я впервые увидел его серию пастелей. Они произвели на меня столь сильное впечатление, что захотелось приобрести хотя бы одну из них. Я обратился с вопросом к администрации. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что все они уже куплены коллекционерами. Именно тогда у меня возникло острое желание познакомиться с художником лично, побольше узнать о его творчестве, побывать у него в мастерской, написать о нем…
Живопись этого художника представляет собой современное направление искусства. Его работы сочетают в себе философское размышление и лиричность, — они заставляют задуматься,  и,  вместе с тем, ими хочется бесконечно долго  любоваться. Стиль живописца глубоко индивидуален и узнаваем. При всей своей кажущейся внешней простоте или даже определенной «примитивности», их эмоциональное воздействие и художественное исполнение сразу выдает руку мастера-профессионала. «В основе моего художественного восприятия – эмоция, чувство, где стихия жизни и природы выступает как пластика, где поиск и нахождение истины, осуществляемые средствами  искусства, заключены в непрерывности познания, достижении гармонии произведения» — пишет он в своем дневнике.
Владимир Севостьянов – один из наиболее ярких и самобытных живописцев Владимирского отделения Союза художников России настоящего времени. Он пришел вслед за мастерами, основавшими Владимирскую школу пейзажной живописи — Владимиром Юкиным, Кимом Бритовым, Валерием Кокуриным. Но авторитет талантливых предшественников не помешал ему развить свою индивидуальную манеру письма. Этому художнику удалось создать свой собственный живописный язык с необычным почерком и характерной цветовой гаммой. «Глубоко зацепляющая, его живопись не несет в себе ничего излишне активного и сюжетного. В каждой работе только намеки, ценные по характеру письма, по стилистике» – писал о нем художник Виктор Дынников.
В каком бы жанре – натюрморт, пейзаж, портрет – не работал В. Севостьянов, пластика его художественных произведений совершенно по-особенному рассказывает зрителям о внутренних переживаниях автора. Живописца интересуют не мимолетные эмоции, а вечные срезы бытия. Разнообразие жанров не мешает цельности восприятия работ.
Многие искусствоведы, писавшие об этом художнике, сравнивали его живопись с поэзией, я бы сравнил ее с музыкой.  Его работы удивительно музыкальны. Пластика чувств этого живописца, перенесенная на холст, способна приносить такое же удовольствие, которое способна приносить хорошая  музыка.
В зависимости от того, какие живописно — пластические задачи ставит перед собой художник, он выбирает в качестве материала масло или темперу, при этом, техника исполнения его живописных работ различна. Работы, выполненные темперой, обычно гладкие по фактуре, почти монохромны, наполнены философскими размышлениями. Картины, написанные маслом, напротив, чаще пастозны.  Отдельно хочется отметить произведения, выполненные пастелью. Техника исполнения работ Владимира Севостьянова,  в сочетании с гармонией сюжета, композиции и живописной цветовой системы, основанной,  то на сдержанном серо-охристом  или серебристо-голубом колорите, то на цветовой напряженности,  делает его произведения неповторимо — самобытными.  Художник решительно отказывается от иллюзорной глубины пространства, он передает свое ощущение пространства в собственной системе координат.
В основе творческого метода художника лежат чувства, эмоции, переданные в живописи цветом, сильно и открыто воздействующим на зрителя своей естественностью. В.Севостьянов считает, что  «Живопись не в многоцветии, а в предельном выявлении одного цвета, а затем в его гармонии с остальным цветом. Цветовое пятно дышит, растет. Надо выращивать, растить живопись».
Полотна художника – это стихия познания цвета, его рождения, градации, дыхания и роста. В его работах проза преображается в одухотворенную поэзию, аккорд – в музыку. Структурно организованное пространство, плоскостность, таинственные эффекты линий и красок погружают зрителя в мир грез и фантазий.
В. Скорбилин в статье «Просто он работает садовником» в 2003 году определил живописный стиль В.Севостьянова как «цветопульсирующий размашистый примитивизм», и там же он добавляет « Те же, …, кто очарован неказистыми фигурами на его полотнах, застенчивыми пейзажами, словно покрытыми жемчужной пыльцой или изморосью, всей печалью, источаемой работами истинно осеннего (по рождению) человека, — те разобрали Севостьянова по галереям, музеям, частным коллекциям во Франции, Германии, Израиле, Великобритании, США…».

С чего все начиналось.

В.П. Севостьянов родился 8 октября 1952 году в Ленинске – Кузнецком Кемеровской области. Родители Володи приветствовали его детское увлечение рисованием, покупали карандаши, бумагу, краски. Но действительно значимым для него событием было знакомство с местным художником Владимиром Ивановичем Кравцовым, о котором он всегда вспоминает с теплотой. Он говорил Володе о том, что художник должен не копировать натуру, а стараться выражать свое отношение к ней. Эти слова надолго запали в душу  начинающего художника.
Владимир Севостьянов учился живописи в 1970-е годы, во время, когда в советском искусстве, после непродолжительного периода «хрущевской оттепели» усиливались принципы партийности и народности. Художники должны были описывать реальность «точно, в соответствии с конкретным историческим революционным развитием» и согласовывать свое художественное выражение с темами идеологических реформ и воспитанием трудящихся в социалистическом духе.
Еще во время учебы в художественном училище им. К. А. Савицкого в Пензе, способ живописи Володи Севостьянова не укладывался в традиционные рамки учебной программы и не остался незамеченным преподавателями – его «неправильная» манера подвергалась критике.  Позже он напишет в своем дневнике: «В учебном заведении заботились о том, чтобы выходили похожие друг на друга «правильные» художники. Я тоже в своем роде был правильным, верным своим собственным убеждениям».
Уже в его ранних работах становится заметной смелость мазка, раскрепощенность.
Одной из самых первых его работ является индустриальный пейзаж «Завод полукоксования» (1971), на котором художника заинтересовало пересечение вертикали заводской трубы и горизонтали стрелы подъемного крана. Корпуса завода возвышаются над маленькими одноэтажными домиками. Благодаря богатой цветовой палитре и множеству подробностей эта работа кажется почти реалистической,  но в ней уже появляются элементы одной из главных черт «севостьяновской» живописи  – определенной условности, проявляющейся в изображении деревьев, домиков, окон завода.
Пейзажи «Междуреченск», «На Тайдоне», «Томь. Сибирь», написанные в 1973 году, также изобилуют множеством  подробностей. Но цветовая палитра этих работ значительно более сдержанна. Художник любуется хитросплетением облаков, игрой света на скалах, каруселью небольших домиков провинциального городка.
Женские и мужские портреты, выполненные в 1973-74 годах, на первый взгляд, кажутся не законченными – фон довольно условен или отсутствует совсем. Но именно этим художник акцентирует внимание зрителя на главном. Индивидуальные черты персонажей его портретов довольно выразительны.
Наиболее удачной работой того периода, на мой взгляд, является его натюрморт «Зимнее окно» (1976), показанный на его первой персональной выставке в Ленинске — Кузнецком. Он написан легко, с размахом. Фактурные мазки сочетаются с не закрашенным грунтом картона. Работа живая, дышащая светом. Она, несомненно, свидетельствует о таланте молодого художника.
    Главное, что мне бы здесь хотелось отметить – это то, что к концу своей учебы молодой художник уже чувствовал потребность писать иначе, чем его учили. Эти еще слабые, скорее интуитивные,  ростки собственной манеры могли бы и не взойти, не попав в благодатную почву. Такой почвой для художника явился переезд в город Владимир.

Переезд во Владимир.

Владимир Севостьянов приехал во Владимир в 1977 году 25-летним юношей. Его супруга Людмила Ивановна сейчас вспоминает, как они однажды решили провести свой отпуск у своей «тетушки» во Владимире. Володя сразу влюбился в этот старинный город, и у него возникла мысль переехать жить в этот город на Клязьме. Обстоятельства сложились вполне удачно: он быстро нашел работу в художественных мастерских и им с женой  предоставили комнату в общежитии.  Это и определило их дальнейшую судьбу. «Я видел много замечательных российских городов. И древних и красивых. Но с первого взгляда Владимир, где я 30 лет назад оказался случайно проездом, стал моим – все его купола, улочки и красная рябина, которой особенно много было в ту осень…»  напишет он впоследствии в своем дневнике.
В 1970-е годы в художественной среде Владимира царит творческая атмосфера, это время расцвета художников «Владимирской школы живописи», отошедших от принципов социалистического реализма в искусстве и уже получивших признание своей праздничностью и декоративностью, ярко выраженными стилевыми особенностями. Их произведения объединяла живопись открытым цветом, плоскостность изображения пространства и высокая линия горизонта при построении композиции.
Многие молодые владимирские художники испытали на себе огромное влияние  лидеров «Владимирской школы живописи», так или иначе, используя в своем творчестве эти «неписанные каноны», применяя общие композиционные и технические приемы. Кроме того, их живопись, разную по индивидуальной манере, в какой-то степени объединяли местные традиции иконописи и росписи по дереву.
Известный искусствовед В.С. Манин, определяя место «Владимирской школы» в отечественной пейзажной живописи, отмечал, что в творчестве владимирских художников просматривается характерное явление искусства рубежа 1960-1970-х годов – тяготение к примитиву, фольклоризация образа. Но художники 70-х годов не дублировали «примитивистскую» систему начала ХХ века, а создавали вариации на ту же тему и по-своему интерпретировали творчество русских мастеров.
Таким образом, хочу подчеркнуть, что к моменту приезда В. Севостьянова, во Владимире были созданы внешние условия для проявления определенного «инакомыслия» в искусстве.
Поначалу Владимиру Севостьянову приходилось трудиться в мастерских рядовым художником-оформителем. Молодой художник оказался в сложной творческой ситуации – с одной стороны, он не хотел подчиняться принципам социалистического реализма в искусстве, с другой стороны, идти уже по проторенному пути представителей «Владимирской школы», не смотря на всю привлекательность этого, ему тоже не хотелось. С точки зрения формирования его собственного художественного метода, возможно, что некоторое «опоздание во времени» и  личные убеждения, выражающиеся в стремлении найти свой собственный путь в искусстве, и уберегли его творческую манеру от подражания «владимирской школе живописи». Манера В. Севостьянова оказалась не скована традициями «владимирской школы».  Отсюда поразительная непосредственность его мировосприятия. Отсюда вольная его изобретательность, частично связанная с его народной наблюдательностью, смекалкой и фантазией.
Дальнейший его творческий путь определило знакомство с владимирскими художниками Петром Диком и Виктором Дынниковым, дружеские отношения с которыми будут его связывать вплоть до их ухода из жизни. Жизнь этих художников, живопись которых намного опередила свое время, имеющих собственное мнение в искусстве и не получивших признания при жизни, была нелегка.  Вот что пишет Виктор Дынников о тех годах: «Мои поиски и поиски моих товарищей приветствовались далеко не всеми. Поисковое творчество не вписывалось в жизнерадостную систему того, что называется «Владимирская школа пейзажной живописи». Мы им не подходили. Талантливые, маститые, они пытались научить, как правильно жить и творить. Но мы были молоды, и у нас было свое мнение».
 Володе Севостьянову были близки по духу их устремления,  и он был готов преодолевать все трудности, связанные с желанием сказать в искусстве что-то новое.
В период с 1977 по 1979 годы у Севостьянова появляется относительно небольшое количество работ,  очевидно, это было связано с необходимостью обжиться на новом месте, рождением сына и отсутствием мастерской.

Периоды творчества. 80-е годы.
80-е годы в жизни Владимира Севостьянова – это время активного поиска, который художник ведет сразу по двум направлениям. С одной стороны, появляются сдержанные по цвету, почти монохромные работы в серебристо-голубой или коричневато-охристой гамме, с другой стороны, он проводит смелые цветовые эксперименты в авангардистском духе картин М.Ф. Ларионова и П.П. Кончаловского. Эти поиски не заканчиваются и до настоящего времени, но цветовые эксперименты стали более сдержанными.
Знаковым в творчестве художника был 1980 год. В этом году появляется ряд совершенно не похожих друг на друга произведений, таких как  «Чашка чая и Бокал вина»,  «Одуванчики», «В деревне», как бы указавших  дальнейшие направления его поисков в последующие годы. И впервые появляются работы, определившие впоследствии творческое кредо и узнаваемость художника – «Задворки», «Пейзаж с домом», «Провинциальный дневник».  
На выставке портрета, посвященной 37-летию Владимирской областной организации СХ СССР в 1982 году, работа молодого художника получила высокую оценку председателя правления ВОСХ Владимира Яковлевича Юкина: «Наша творческая молодежь порадовала, прежде всего тем, что уже обладает чувством холста, его организационным единством, а это значит, что она в своих поисках идет по правильному пути. Все это в первую очередь относится к интересному, на мой взгляд, портрету В. Севостьянова «Наташа»». Следует заметить,  что в это время он еще не являлся членом ВОСХ, его участие в выставках было ограничено. Кроме его друзей, мало кому во Владимире были известны его работы.
Дружба с Петром Диком и Виктором Дынниковым, несомненно, оказала влияние на формирование неповторимого «севостьяновского» стиля. Но это влияние едва уловимо. В первую очередь это касается упрощения композиции, выделения главного. Возможно, что именно графика П.Дика повлияла на то, что в пейзажах В. Севостьянова начинает появляться черный цвет, создающий какую-то внутреннюю напряженность в ряде его работ.
Продолжая писать почти графические монохромные картины — «Воспоминания» (1983), «Сенокос» (1986), «Зимний день» (1987), художник продолжает поиски самовыражения в почти «авангардном» цвете. Яркими примерами этого поиска в 80-е годы являются работы «Модница» (1983), «Предметы в мастерской» (1984), «Красная рябина» (1984), «В мастерской» (1985),  «Натюрморт с лампой» (1988).  Каждая из картин этого ряда хороша по-своему. Они не похожи друг на друга ни по тематике, ни по технике исполнения. Единственное, что их объединяет – это особенная яркость цвета и отход от принципов социалистического реализма, свойственных отечественной живописи того периода. Возможно, в этих полотнах проявилось влияние на живописца общих тенденций, господствующих во Владимирской школе живописи.  Эти яркие цветовые эксперименты уникальны и заслуживают внимания, как своеобразный этап в творчестве В. Севостьянова. Однако, в дальнейшем, художник отказался от развития этого направления.  В настоящее время все эти вышеперечисленные работы  находятся в частных собраниях. 
Красота родной природы, сам Владимир, город с многовековой историей, его улицы и многочисленные храмы,  вдохновляют художника на написание пейзажей. В этот период появляется ряд работ, отражающих отношение художника к городу, ставшему ему родным. «Владимирский спуск» (1985), «Музейная улица» (1987), Спасская церковь» (1987).  Эти и многие другие, знакомые каждому владимирцу места, составившие серию работ живописца с общим условным названием «Белый город», надолго станут основной темой его произведений.


Периоды творчества. 90-е годы. 
Напряженный труд художника не остался не замеченным, и в 1990 году Севостьянова принимают во Владимирскую организацию Союза художников. Со времени его приезда во Владимир прошло 13 лет. Это, несомненно, является признанием его мастерства.
 С 1990-х годов художник начинает активную выставочную деятельность. Одной из первых была выставка — аукцион «Дориваль» в Париже в 1990 году. Затем выставки в Финляндии и США в 1991 году.
Одна за другой появляются заметки и статьи о его творчестве в местных газетах и журналах. 
В газете «Владимирские ведомости» в 1992 года можно было прочитать следующее: «Владимир Севостьянов — тонко чувствующий художник со свободной манерой использования материала. Как и положено настоящему мастеру его работы несут в себе легкое импровизационное начало в совокупности со сложными композиционными решениями. Цвет в его произведениях всегда возникает в никогда и никем еще не виданном проявлении. Каждая работа погружает зрителя в новый мир цвета и свободы».
 Продолжая заниматься пейзажем, живописец все больше внимания уделяет жанровым сценам из жизни простых людей. В картинах «Путник» (1990), «Маленькое озеро. Рыбаки» (1992) –  ярко проявилась одна из узнаваемых черт «севостьяновской манеры» — обобщенность, граничащая с символичностью. Появляются произведения, наполненные глубоким философским смыслом. Художник разрабатывает собственную монументально-декоративную живописную систему, добивается четкой логичности и конструктивности композиции, максимальной выразительности цвета, музыкальности линейных ритмов.
90-е годы – это время многочисленных поездок художника по стране и за границу, время его размышлений о красоте родной природы, о человеке, о жизни и о вере.  Тематика его произведений этого периода разнообразна. В это время происходит становление Владимира Петровича как Художника с большой буквы.
В 1993-1996 годах впервые возникают картины с общими названиями «Предметы в мастерской», «Наши встречи», «Час любви», «Час ожидания»,  а также  пейзажи «Белый день», «Снег из Сибири», «Город белокаменный», которые можно объединить в серии. К сожалению, продавая свои работы отечественным и зарубежным коллекционерам, художник не фиксировал эти факты, и в настоящее время при исследовании его творчества указанного периода возникают определенные сложности. Местонахождение большинства работ этого периода неизвестно. Судить о них можно лишь по повторам ряда этих картин более позднего периода. По словам самого художника, он периодически «прокручивал вновь» некоторые из них, добиваясь большей выразительности и лаконичности.
«Мир уже существует, он сам по себе, так зачем же его копировать, — объясняет Владимир Петрович воинствующим поборникам реалистической живописи. Объясняет и создает свои миры. Севостьяновская Вселенная – существо в общем и целом, довольно положительное и щедрое. Наверное, оттого, что каждую ее часть художник создает одним дыханием. Это принцип такой – носить в себе, чтобы копилось и зрело, а потом выплеснуть. Не огладываясь, не сомневаясь, единым потоком», пишет о нем газета «Молва» в марте 1998 года.
Лаконичная форма полотен Владимира Севастьянова содержит сложный взгляд на мир, в котором отражаются противоречивые состояния общества. Его немногословность иногда  стремится приблизиться к символическому значению, потому, что идея для него имеет всеобщий характер. Его «примитивизму» свойственен интеллектуальный оттенок, позволяющий ему пластикой активизировать образную выразительность. Глядя на его работы, невольно вспоминаются слова из какой-то песни: «Не промолвив даже слова, ты все сказал…»

Периоды творчества. 2000-е годы.

Размышления В. Севостьянова о жизни и о человеке получают дальнейшее развитие в 2000-х годах в циклах картин, объединенных, как правило, общей темой, замыслом, характером исполнения и примерно одинаковых по размеру.
 «Провинциальный дневник» — цикл работ, где художник пишет жанровые сцены из жизни простых людей: «Угол дома» (2000), «Домой» (2000), «Зимние яблоки» (2000).   Или создает удивительные образы людей-провинциалов: «Нищенка» (2004), «Такой день» (2005), «Продавец котов» (2005) – эти работы очень эмоциональны по содержанию и экспрессивны по исполнению.
Как обычно, некоторая наивность произведений этого периода, их простодушие и лаконичность, сочетаются с высочайшей выразительностью и пластической формой. 
Мне особенно нравится его картина «Продавец котов» (2005). На ней создан образ старика, который вынужден не от хорошей жизни холодным зимним днем продавать кота, возможно, своего единственного друга…Удивительно, как смог художник своими грубыми мазками передать столько нежности во взгляде старика, обращенного к своему коту….картина не просто «цепляет», она «пробивает» до слез…
Возможно, особая, щемящая сердце, грусть и одновременно нежность в работах 2005 года объясняется двумя короткими записями в дневнике художника: «12 марта 2005. Умерла моя мама» и «28 июля 2005.  Умер В.П.Д. (Виктор Павлович Дынников – прим. автора)».
Наряду с появлением отдельных картин различных жанров, продолжают пополняться работами его серии. В 2007-2008 годах появляется серия пейзажей, известная под названием «Ока и Клязьма», в 2010 году возникает серия натюрмортов под общим названием «Предметы в мастерской». Их отличает возвращение художника, в какой-то степени, к цвету. Но этот цвет у Севостьянова уже не такой активный, как в работах  80-х годов – он значительно сдержаннее – цвет просто подчеркивает отношение художника к натуре, делая это еще более доступным для зрителя. 

Мастерская.
…Сбиваясь в натюрморт, предметы интерьера –
кривоколенный стул, пугливая портьера,
кувшин, рабочий стол, пустых бутылок стая –
ведут неясный спор, по-старчески вздыхая,
покуда гневно–выгнутое кресло
в  кричащем колорите не воскресло…

Простых белёных стен ущербна штукатурка:  
там – трещина, там – гвоздь, там  – путника фигурка
согбенная бредет сквозь ветренный пейзаж,
сквозь дебри сумерек, сквозь листопада блажь,               
и пасмурной  судьбы  разбитая дорога
нерадостно влечет его к пределам Бога….

Там, в некий час несуетный,  художник 
поставит свежий холст на  дрогнувший треножник,
проверит пёстрых тюбиков состав 
(белила, охра, киноварь…),  смешав
в одушевленно–пристальном настрое
            тревогу с радостью, отчаянье – с покоем…                                     

(Из лирики Сергея Манежева, посвященной мастерской В. Севостьянова)

Посещение мастерской художника, общение с Владимиром Петровичем, не может не произвести впечатления. Атмосфера мастерской дает представление о рабочих, глубинных процессах создания картин. «Рабочий беспорядок» — множество книг об искусстве, предметы для постановки натюрмортов, многочисленные зарисовки, наброски, этюды, разложенные на столах, картоны и холсты на стеллажах и  стенах мастерской – говорят о напряженном труде и поиске художника.
Старенький музыкальный проигрыватель свидетельствует о том, что художник порой в работе в мастерской использует музыкальное сопровождение. Среди виниловых пластинок не увидишь «попсы» или «современных звезд эстрады» — только классика. Рядом – личный дневник, для фиксации каких-то мыслей, чайник и пепельница. Краски, кисти…ни намека на какой-то комфорт. Попадая сюда, понимаешь, что отдыхать здесь художнику не приходится.
В мастерской отсутствуют часы – они ему не нужны, когда он работает, он не обращает внимания на время.
В отличие от лаконичности своих картин, Владимир Петрович достаточно разговорчив. О любой своей работе он может говорить долго – но не о каких-то ее художественных достоинствах — он никогда не навязывает своего мнения, а об истории ее создания. У него великолепная память. А что касается непосредственно картин или пастелей — предоставляет гостю самому решить — хороша работа или нет.
Во время работы он не думает, что скажет о картине критик, или как ее оценит обыватель. Кажется, что в процессе работы его разум отключается и работает он только чувствами: «Когда я начинаю работать, например, над зимним пейзажем, я как бы пространственно перемещаюсь в далекий уголок России, представляю зимний вечер, небольшой дом, в котором светится окно, как в детстве… вьюгу за окном, тепло от печки, запах дров….я уношусь в эту глубину без времени и пытаюсь передать не физическое состояние природы, а свое состояние, которое во мне присутствует в этот момент. Порой в тихую созерцательную погоду во мне может бушевать своя буря. Все мои сюжеты – это все, что происходит в моей жизни, другого нет. Простые ценности, будничные: дерево у дома, дорога, стол, хлеб. Хочу передать неповторимость бытия в обыденном. Как говорила моя бабушка, а позднее моя мама – «Дай Бог тебе здоровья». Дай Бог, чтобы мои работы кого-то согревали».
Кажется, что в своем творчестве этот художник никогда не бывает удовлетворенным и успокоенным. Об этом свидетельствует множество не завершенных работ в его мастерской. Причем, степень их не завершенности порой понятна только ему одному…. «Надо еще над ней поработать…» — скажет он, и отправит картину на полку.  Иногда художник возвращается к таким работам, а иногда и нет. «Всегда приходится слегка портить картину, когда ее заканчиваешь. Последние мазки, сделанные, чтобы согласовать между собой отдельные ее части, лишают ее свежести. Перед публикой ее надо представить, отбросив все те счастливые вольности, которые являются истинной страстью художника».
Простой обычный человек, со своими заботами и проблемами, в какой-то степени отрешенный и рассеянный в повседневной  жизни, Владимир Петрович становится сконцентрированным, подходя к мольберту. Он очень требователен к себе, когда дело касается его творчества.
 Оценивая свои работы, мастер говорит всегда самокритично: «На пять у меня в живописи не получается, всегда доходит только до четырех». Однако, зрители, оставляющие свои отзывы о его работах на выставках, думают иначе.


Вместо заключения.

Работы Владимира Петровича хорошо известны знатокам живописи в нашей стране и за рубежом. Художник  нашел в теме родных полей, лесов, городских улиц свою неповторимую интонацию, заметно выделяющую его из ряда владимирских живописцев. В его картинах часто присутствует человек, как некий эмоциональный знак, помогающий зрителю ярче сопереживать настроению автора. Именно поэтому пейзажи Севостьянова, выполненные маслом или пастелью, задумчиво — лиричны, углубленно -приглушенны.
В настоящее время историки искусств и художественные критики сошлись во мнении, что обращение к примитиву помогает профессиональным художникам преодолеть какие-то устаревшие, мешающие им стереотипы профессиональной живописи, дает новые средства для воплощения собственного ощущения мира.  Примитив – это вовсе не ругательное слово в искусстве. Примитив – это скорей способ, чем категория. Или отдельная категория, которой характерны специфические особенности, главной из которых является упрощение формы для повышения выразительности.
Готовый, выученный академический художественный язык подсказывает художникам проверенные формулы. Он позволяет работать уверенно, но он же направляет художника в русло заданных форм, а через них и привычных, уже кем-то пережитых в искусстве чувств и ощущений, в широкое русло уже сказанного до него.
Творческий путь Владимира Севостьянова представляет собой  борьбу с этой инерцией академического художественного языка, с готовыми школьными формулами.
Оказывается, что «неправильные», порой наивные средства, которые находит художник для воплощения своего мира, служат своей цели не хуже, чем изощренная техника академистов. Средства эти вовсе не так уж элементарны и примитивны, как может показаться поначалу.
Знаменитые художники прошлого не стыдились учиться у вывесочников. Учиться не приемам – такая учеба ничего не дает, кроме поверхностной стилизации. А активному претворению натуры, строгой целесообразности художественного языка, целиком подчиненного выражению живого чувства, непосредственности и остроте восприятия мира.
О таланте художника свидетельствует участие в международных выставках, приобретение его картин музеями, востребованность его произведений у частных коллекционеров. За последние 20 лет активного участия в выставочных мероприятиях Севостьянов побывал со своими картинами во Франции,  в Финляндии, США, Германии, Австрии. Кроме того, неоднократно были организованы поездки в Венгрию и Закарпатье (Украина). Множество выставок различного ранга в Москве, крупных российских городах и во Владимире – в родном городе художника. Нет смысла перечислять все выставки, их число уже давно перевалило за сотню. С 2007 года Владимир Петрович Севостьянов – Заслуженный художник России.    Художник ведет активную преподавательскую деятельность. Но все-таки главным в его жизни остается его творчество, которому он посвящает все свое свободное время.
Художественные критики часто называют Владимира Севостьянова продолжателем традиций «Владимирской школы пейзажной живописи», тем более, он сам гордится тем, что является художником из города Владимира.
Однако, причислять художника к «Школе» только по территориальному признаку, не совсем верно, хотя такое бывает. Например, известные «Парижская школа», «Московская школа», «Ленинградская школа» формировались именно по этому критерию.
 Термином «Школа» характеризуют живопись художников города или региона в случае, если их своеобразие выражено в определённых стилистических и хронологических границах. Обычно при использовании этого термина подразумеваются  близкие творческие принципы и художественная манера группы художников.
По словам самого Владимира Петровича, приверженцем «Владимирской школы живописи» он себя не считает, однако он не отрицает того, что «Владимирская школа» дала ему мощный импульс дальнейшего развития, самовыражения в цвете. Она подтолкнула молодого художника к свободе мышления, внутреннему раскрепощению. «Неизвестно, как бы я развивался дальше, окажись в другом месте» — пишет он в своем дневнике. 
Тут, скорей, может идти речь о признании творчества группы художников (П.Дик, В.Дынников, В.Севостьянов) как самостоятельного художественного течения, получившего развитие в современном искусстве  Владимира.
Мир произведений этого мастера – это сфера тайны, которая волнует своей сокровенностью. Его полотна представляют нашему взору гармонию красок, магию сюжета и вместе с тем ясную монументальность форм.
Пластика чувств, а не физический предмет как таковой, важна для него. «Работать с натуры» и «работать с натурой» для него вещи разные. «Зачем рисовать, если можно подойти и посмотреть или, в конечном счете, сфотографировать» — говорил он в 2000 году журналисту газеты «Призыв». Живописи в этом плане его никто не учил. Воспроизведение чувств, идущее от натуры…Этому сложно научить, это либо дано, либо — нет. Владимиру Севостьянову это дано. А ведь именно это, — способность творчески отражать реальный мир в художественных образах, и принято называть искусством.  Именно в этом и заключается огромная притягательная сила его произведений.
Сейчас Заслуженный художник России Владимир Петрович Севостьянов – зрелый мастер, находящийся в расцвете своих творческих сил. Он продолжает свой творческий путь  и  убежден, что художник в любом возрасте, в том числе и в 60 лет, должен быть молодым, ищущим, активным.
В канун его 60-летия хочется от всей души пожелать ему вдохновения, дальнейших художественных поисков и удачных находок. 

А.В.Александров, искусствовед.